«Олень с блатными номерами». Как двух белгородцев могут посадить на два года из-за туши оленя
Олень в камышах
8:00. У одного из домов на Харьковской горе меня у машины встречает охотник-любитель Алексей Владимиров, который сейчас нигде не работает и воспитывает двух детей. По пути он разъясняет маршрут: «Мы сейчас за Патокой и адвокатом, а потом сразу в суд».
Виктор Патока — 67-летний пенсионер. Его вместе с самим Алексеем Владимировым обвиняют в том, что недалеко от села Ушаково Корочанского района они намеренно убили оленя, задавив его на УАЗе. Село Ушаково находится между трёх охотничьих хозяйств — ООО «Белоречье», ООО «Мега-Ват» и некоммерческого партнёрства «Русский лес» — в так называемой «зоне охраны охотничьих ресурсов», где по закону запрещено охотиться в любое время. По версии следствия, мужчины убили оленя на территории «Русского леса», а потом привезли его на участок Виктора Патоки, чтобы разделать.
Алексей Владимиров показывает место, где Виктор Патока нашёл тушу оленя
Сам Патока рассказывает, что часто ездит на дачу. Там он прикормил бродячего пса, которому дал кличку «Койот». С ним он и гулял вечером 7 апреля 2017 года. Между сёлами Новотроевка и Ушаково Койот что-то учуял и побежал в камыши рядом с мостом через реку Корень. Мужчина последовал за ним и нашёл тушу мёртвого животного, похожего на оленя. Он решил притащить тушу к себе на участок, чтобы разделать и кормить ею Койота, потому что пенсии на корм для собаки не хватало. Олень весил больше 200 килограммов, поэтому Патока попросил помочь Алексея Владимирова, у которого был УАЗ. Владимиров недавно купил участок в этом же селе, а в соседнем Шеино живёт его отец, на участке которого мужчина оставлял не только УАЗ, но и другую технику. Из-за этого селяне даже прозвали его «Механиком».
Алексей в тот день приехал к себе на дачу на КамАЗе и привёз брёвна. Он говорит, что около 22:30 к нему пришёл Патока, который рассказал, что нашёл тушу убитого оленя и попросил его приехать на УАЗе, чтобы с помощью верёвки по обочине дотащить оленя до его участка. Владимиров закончил разгружать брёвна и приехал. Они обмотали петлю вокруг шеи оленя, зацепили верёвку за УАЗ и стали тащить тушу через мост. Олень зацепился рогами за доски, и рога обломились, а верёвка соскочила с фаркопа УАЗа. Владимирову пришлось сдавать назад, а Патоке направлять УАЗ потому, что было уже темно. Мужчины рассказывают, что в один из моментов они замешкались, и Алексей переехал тушу задними колёсами, а потом ещё раз, чтобы достать оленя из-под УАЗа. В итоге им всё же удалось зацепить тушу за шею и дотащить по обочине до участка Патоки.
Мост через реку Корень между сёлами Новотроевка и Ушаково
Владимиров говорит, что когда они доволокли оленя до гаража, Виктор сделал на его шее десятисантиметровый надрез, вырезал кусок мяса и кинул собаке, а потом отрубил копыта и снял часть шкуры. Они выпили несколько рюмок водки, и его с участка Виктора Патоки на машине забрала знакомая.
Патока ушёл со своего участка примерно через час после того, как уехал Владимиров. Он поймал попутку и уехал к тёще. На дачу он вернулся только 9 апреля, но вместо оленя у гаража лежала куча внутренностей. Соседи рассказали, что тушу забрали полицейские. Тогда пенсионер позвонил Алексею, который посоветовал ему поехать в полицию. На следующий день в отдел МВД по Корочанскому району вызвали уже и самого Алексея Владимирова.
Что говорят егеря
Полицию вызвали егеря, которые нашли тушу оленя на участке Патоки. Это были начальник охотхозяйства «Мега-Ват» Николай Пчёлкин и его подчинённый — егерь Дмитрий Ветров, который в ту ночь дежурил на границе хозяйств «Мега-Ват» и «Русский лес» и якобы видел светлый УАЗ с включёнными фарами, который ездил по полям. Пчёлкин заявляет, что приехал к Ветрову после его звонка и вместе с егерем поехал искать УАЗ к селу Ушаково. На въезде в село они встретили пожилую женщину, которая рассказала, что видела, как тушу повезли в дом №40 (участок Виктора Патоки — прим. «Ф».) в ковше колёсного трактора (погрузчика «Амкадор», который стоял у Алексея Владимирова — прим. «Ф».) . Когда в ходе экспертизы не нашли никаких следов животного в ковше погрузчика Владимирова, Пчёлкин изменил показания, заявив, что женщина говорила про УАЗ.
По словам егерей, когда они подошли к участку Патоки, Ветров забрался на пригорок рядом с участком и с помощью прибора ночного виденья осмотрел двор. Он увидел двух мужчин, которые разделывали оленя. Егери залезли на забор дома и фонарями осветили двор, а Патока и Владимиров, увидев свет, побросали ножи и убежали. Догонять их никто не стал, потому что егери понимали, что найдут браконьеров через хозяина участка.
 Гараж и дом Виктора Патоки |
 |
Участок Виктора Патоки с двух сторон окружён соседскими домами, ещё с одной стороны от него — поле, а у ворот стояли егери. У 67-летнего пенсионера проблемы с сердцем. У егерей — приборы ночного виденья и внедорожники. Куда, а главное как убегал пенсионер, и почему егеря не захотели задерживать мужчин на месте преступления — непонятно.
Позже, когда приехала полиция, несмотря на то, что в тот момент многие соседи Патоки были в своих домах, понятыми выступили начальник охраны охотхозяйства «Русский лес» Андрей Биляев и егерь Пётр Боровской этого же хозяйства. Стоит отметить, что Биляев вместе с другим своим подчинённым — старшим егерем Олегом Бородатовым, по их словам, обнаружили место убийства оленя на поле юго-восточнее села Ушаково. Там якобы было много шерсти, пятен крови, а также следы то ли УАЗа, то ли колёсного трактора и след от оленя, которого тащили. Правда, эксперты так и не смогли доказать, что следы шин на поле принадлежат технике Алексея Владимирова.
Что показали экспертизы
Эксперты обследовали ковш погрузчика «Амкадор», который стоял на участке Владимирова, но не нашли в нём следов животного. К тому же, как говорит сам мужчина, погрузчик сломан.
 Погрузчик «Амкадор» и пломба на его замке зажигания |
 |
— Погрузчик опечатали — обвязали куском проволоки замок зажигания, а двери не тронули. Чтобы он не поехал никуда, а он и так никуда не поедет — сломанный. Всё это они делали без моего ведома. Когда отец был дома, к нему приехали на участок и опечатали. Меня глава поселения прошлой зимой просил на погрузчике очистить дорогу от снега, потому что скорая не могла проехать, но я не мог помочь, потому что уже тогда он был не на ходу, — рассказывает Владимиров.
Полицейские не нашли на участке Виктора Патоки верёвку, при помощи которой мужчины притащили тушу, поэтому следствие заключило, что Патока и Владимиров могли погрузить тушу оленя в УАЗ. Но эксперты в машине не нашли ни крови, ни пота, ни других следов животного.
Мужчины вместе с адвокатом добиваются того, чтобы суд назначил автотехническую экспертизу УАЗа. Сейчас машина проходит по делу как вещественное доказательство и уже год стоит на штрафстоянке. Алексей рассказывает, что в тот день он как раз собирался чинить сцепление, потому что машина могла переключаться только на вторую передачу и разгоняться до 40 километров в час. Скорость взрослого оленя может достигать 50–55 километров в час.
Егеря говорят, что вес найденной ими туши был от 250 до 350 килограммов. Единственное повреждение на УАЗе, которое по версии следствия образовалось от столкновения машины и оленя, — трещина на фаре, на которой полицейские нашли волосы животного. На экспертизу отправили несколько конвертов с волосами, найденными на фаре, подфарнике и бампере УАЗа. Эксперты определили, что волосы на фаре могли быть как отрезанными острым предметом, так и оторванными при столкновении. На бампере машины также не нашли крови, эпителия и каких-либо других следов оленя. Причём так называемые «смывы» с бампера УАЗа оказались не волосами животного, а какими-то другими объектами.
Участок отца Алексея Владимирова
По словам Владимирова, фара на машине разбилась ещё задолго до происшествия, когда он с друзьями ездил за грибами и, не справившись с управлением, въехал в посадку. Это подтверждают несколько человек, которые были с ним в тот день. Разбитую фару на УАЗе видел и отец Алексея, на участке которого долго стояла машина.
Чтобы доказать, что тушу оленя не тащили по обочине, а перевозили в УАЗе, на место происшествия 30 мая выехал эксперт. Спустя почти два месяца после происшествия, когда обочина уже заросла бурьяном, на удивление он не нашёл на ней следов волочения. Помимо этого, следователи указывали на то, что на шее оленя не было гематомы от верёвки, за которую мужчины тащили тушу.
 Обочина дороги между сёлами Новотроевка и Ушаково |
 |
Первым тушу оленя ещё на участке Виктора Патоки осматривал консультант отдела государственного ветеринарного надзора Сергей Мещеряков. Он вскрывал животное прямо во дворе дома. Для того, чтобы животное было проще перевезти, полицейские попросили его отрезать оленю голову. Возможно, прямо в том месте, где должна была быть гематома.
Два сквозных отверстия
Сергей Мещеряков не смог выяснить, от чего умер олень, но обнаружил, помимо гематомы и двух сломанных рёбер, два сквозных отверстия неизвестного происхождения.
— Изначально, когда я начал снимать шкуру, с правой стороны я увидел два отверстия ближе к позвоночнику в районе грудной клетки у десятого и девятого рёбер. Отверстия были сквозные и выходили на левой стороне и проходили через желудок. Поэтому я принял решение вскрыть и посмотреть есть ли там инородные тела. Я перетёр всё содержимое желудка руками, но ничего не обнаружил, — пояснил Мещеряков в суде.
По словам Сергея Мещерякова, отверстия были круглыми как ручка и не могли образоваться от открытого перелома рёбер, так как в этом случае рана была бы рваной. Сами рёбра были сломаны в одном и том же месте с обеих сторон туши, а другие органы, кроме желудка, были не повреждены. Причину смерти он определить не смог.
Охотовед «Белоречья» Сергей Чернышёв, который осматривал оленя в морозильной камере «Белоречья» после Мещерякова, уже не нашёл тех самых двух сквозных отверстий. Больше они нигде в деле не фигурировали, а егеря все как один твердили дознавателю, что олень был не стреляный, а сбитый и ничего кроме гематомы, сломанных рёбер, отрубленных копыт и рогов они не видели.
— Когда мы тянули оленя, я не видел на нём ни крови, ни отверстий потому, что было темно, но чувствовал, как он воняет, возможно это был запах из желудка. Туша была вся в грязи, понять, от чего он умер, мы тогда точно не могли. Поэтому мы даже и не думали есть его сами. Кто знает, от чего он умер? Судя по отверстиям, которые нашёл Мещеряков, в оленя могли стрелять с какого-то полуавтоматического оружия, потому что отверстия находятся слишком близко друг к другу, — считает Алексей Владимиров.
«Олень с блатными номерами»
Дело вёл майор полиции Владимир Макущенко. В начале он успокаивал обоих мужчин и говорил им, что специалисты во всём разберутся, а потом посоветовал нанять адвоката.
— Он вызвал меня и говорит: «Зачем вам всё это надо? Группа лиц, по предварительном сговору. Один. Нам надо всё это красиво сделать, и вам ничего не будет. Вот машина твоя, скажи, что Патока взял у тебя машину съездить в лес за дровами или ещё за чем-то». Я говорю: «Она сломана, только я могу ей управлять». А он: «Ты думаешь на это внимание кто-то будет обращать? Главное — признание, что он ехал между Ушаково и Новотроевкой, там на дорогу выскочил олень, а он не успел затормозить и сбил его. Суд признает, что это было ненамеренно. 35 тысяч рублей заплатите за ущерб и всё».
Просить признаться пришла даже начальник дознания по Ровеньскому району Кристина Каплий, которая сказала, что в данной ситуации всем будет лучше, если мы сознаемся. Я говорю: «А в чём сознаваться, если мы этого не делали? Нам придумывать при каких обстоятельствах и как мы это делали»? На это она сказала: «Мы вам всё расскажем. Вы уж извините, но олень был не с теми номерами — у него номера были ААА, — намекала она, что олень принадлежал кому-то из представителей власти. — Его друзья Евгения Степановича лично кормили, а вы его убили», — пересказывает разговор с дознавателями Алексей Владимиров.
Соседи Виктора Патоки, которых в мае 2017 года опрашивал Макущенко, говорят, что доверились дознавателю и не стали читать протоколы опроса, а просто подписали их. В суде сосед мужчин Захаддин Маликов рассказал, что видел, как УАЗ Владимирова медленно ехал со стороны Новотроевки и как-будто что-то тащил за собой. Но в его протоколе опроса написано, что машина ехала из села Шеино. Он признался, что протокол подписывал, не читая.
Улица Луговая в селе Ушаково, на которой стоит дом Виктора Патоки
Не читала его и соседка Патоки Татьяна Огурцова. В её протоколе написано, что она никогда не видела, как пенсионер гулял с собакой. Позже выяснилось, что она имела ввиду, что не видела его именно в день происшествия.
— Мы сидели тогда на лавочке, он [Макущенко] подъехал и сам всё написал, потому что я была тогда без очков. Он писал, что я говорила, а что он там писал — я не знаю, — говорит Огурцова.
Когда мужчинам понадобился адвокат, они стали звонить по знакомым в Короче, чтобы адвокату не пришлось каждый раз ездить из Белгорода. Им посоветовали обратиться в адвокатскую контору на корочанском рынке. Там они нашли адвоката Александра Счастливенко, который, как считает Владимиров, намеренно завёл дело в тупик.
— Мы ждём и ждём, вызывают и вызывают на экспертизы, а адвокат говорил, что мы можем и без него приезжать и расписываться. Потом он позвонил мне и сказал: «Ты дня два-три на связь не выходи, потому что тебя будут вызывать». Я удивился: «А что такое?», а он: «Ну, так надо, найди только телефон, чтобы со мной связываться». В итоге меня объявили в розыск. Я звоню адвокату и говорю, что меня ищут, а он снова: «Так надо». Потом в суде он говорит мне: «Ты должен от меня отказаться». Якобы у Патоки остаётся Счастливенко, а я должен брать другого и снова платить адвокату, который пойдёт в суд снимать меня с розыска. Я был в полном недоумении потому, что ни разу с этим не сталкивался и доверился ему. А потом я узнал, что Счастливенко — кум Макущенко. А тот адвокат, которого он советовал мне взять, раньше с ним работал, и все они выходцы из одного села. Но уже было поздно, потому что прошло полгода и дело передали следователям, — рассказывает Владимиров.
Мужчина говорит, что впоследствии егерь Ветров, уже после того, как его уволили из «Мега-Вата», через Счастливенко передавал, что может изменить свои показания за 30 тысяч рублей. Сейчас Ветров не является в суд и, по словам Владимирова, работает где-то в Воронеже.
Александр Пчёлкин, сын директора «Мега-Вата» Николая Пчёлкина, — начальник управления ГИБДД по Белгородскому району. По словам Владимирова, он якобы помогает отцу запугивать местных охотников и пробивает номера их машин. А сам «Мега-Ват» якобы имеет отношение к начальнику судебного департамента Сергею Захарову, которого местные жители неоднократно видели рядом с селом Ушаково.
— Они [егеря] когда приезжают на смену, за собой молотком забивают в землю штыри. Если машина через них проезжает, то пробиваются все колёса. Это делается психологически, чтобы меньше катались там, меньше появлялись. Они используют угодья как свои личные, их хозяева заинтересованы, чтобы там никто не лазил, — говорит Владимиров.
Охота для «спонсоров»
Также в январе 2017 года белгородские охотники «лазили» вместе с активистом Алексеем Каргопольцевым на территории лесничества в Красногвардейском районе и поймали там егеря Николая Евдокимовна, который тащил за собой на снегоходе пять тушек косуль. Когда егерь понял, что его заметили, он отцепил туши и ввернулся с полицией, сказав, что все пять косулей бросились под снегоход, и он случайно их задавил. Но при осмотре туш охотники нашли огнестрельные ранения.
По мнению охотников, которые поймали егеря, Евдокимов мог рассчитывать на поддержку полиции и «высокопоставленных охотников из администрации». Возможно, даже на тогдашнего главу района Олега Шаполова, для которого он якобы организовывал охоту в запрещённый период (Евдокимова поймали 8 января, а охотничий сезон закончился 31 декабря, — прим. «Ф».) . Помимо этого, егеря подозревали в создании незаконного бизнеса — продаже дичи по 300 рублей за килограмм. Заказы, по словам охотников, были расписаны на месяц вперёд.
— Не верю, чтобы Коля сам сел на снегоход и поехал стрелять косуль, чтобы их съесть, — рассказывал тогда знакомый Евдокимова по имени Сергей.
По его словам, проблемы с охотой в Белгородской области начались после того, как на должность начальника управления Охотрыбнадзора Белгородской области назначили бывшего советника губернатора Егора Красникова.
— С тех пор охоты в Белгородской области не существует: у обычных людей возможности поохотиться нет, только у избранных в администрации области. За весь прошлый сезон охоты на копытных, который длится с 1 ноября по 1 января, мне поохотиться ни разу не удалось. Приходилось ездить в Курскую область и другие регионы, — заявлял Сергей.
Почётный член Белгородского областного общества охотников и рыболовов Борис Подставкин рассказывал журналисту газеты «Аргументы и факты», что в 2004 году на основании постановлений правительства Белгородской области был создан охотничий комплекс на части Шебекинского и Корочанского районов, между реками Корень и Короча. Комплекс площадью 35,6 тысячи гектаров, который получил долгосрочную лицензию на право охоты на диких животных, назвали «Белоречье».
Владелец «Белоречья» — экс-депутат Госдумы от КПРФ Сергей Муравленко. Евгений Савченко не раз ставил в пример комплекс Муравленко, говоря, что государственные леса нужно сдавать частникам. До 2013 года охотничьим комплексом руководил Николай Коськов, при котором, как утверждает Подставкин, местные охотники восемь лет строили кормовые площадки, заготавливали корма и всячески развивали закреплённые за ними охотугодья по договорам сотрудничества.
— С начала 2013 года в охотничьем комплексе неоднократно сменялось руководство, со всех производств было уволено около двухсот работников и служащих из местных жителей. Сейчас к руководству пришли люди, далёкие и от производства, и от охоты, которых научили не как приумножать достигнутые результаты, а как отнять и поделить то, что ещё осталось в лесу, — рассказывал Борис Подставкин в 2013 году.
Новое руководство заявило, что больше не нуждается в помощи местных охотников, и теперь они будут охотиться, как и все, по платным лицензиям. Но такие лицензии не все могли себе позволить. Тогда Подставкин говорил, что все лицензии попадают в «руки богатеньких „новых русских“», а в областном обществе охотников — к так называемым «спонсорам», а не к простым охотникам.
***
В апреле охота на оленей в Белгородской области запрещена. Алексея Владимирова и Виктора Патоку обвиняют в «незаконной охоте, осуществлённой группой лиц по предварительному сговору, с причинением крупного ущерба и применением механического транспортного средства». С учётом такого количество отягчающих факторов, мужчин могут посадить в тюрьму на два года. Такое же наказание, как в случае с Николаем Евдокимовым, понесли бы егеря, если бы было доказано, что отверстия в олене пулевые, и пули выпущены не одним из четырёх ружей Алексея Владимирова, которые следователи изъяли в качестве вещественного доказательства. Охотничий скандал в этом случае разгорелся бы с новой силой.
— Мы устали уже с Виктором Николаевичем по судам таскаться и доказывать, что мы не совершали того, в чём нас обвиняют. Пусть [суд] назначит автотехническую экспертизу, она должна либо показать, что мы виновны, либо оправдать нас. Судья говорит, что такая экспертиза невозможна, или что для неё нужен олень. Почему нас тогда судят? Как невозможна? — спрашивает Алексей Владимиров. — Ведь, если человека машина насмерть сбивает, а преступника находят, когда человека уже похоронили, то они могут определить, эта машина его сбила или другая, а тут им нужен живой олень.
У Виктора Патоки за время судебного разбирательства обострились проблемы со здоровьем. Адвокат даже советовал ему попросить суд сделать длительный перерыв, чтобы полежать в стационаре, но мужчина продолжает ездить на судебные заседания, чтобы быстрее закончить историю, которая тянется уже почти год.
